А вот это, и правда, здорово. То ли я не сразу понял, о чем сериал, то ли сами авторы поняли только сейчас. За это можно простить все лжебеременности и прочую санта-барбару и ребят.
Что-то я в последнее время не могу без комедийных шоу. А я же не выношу комедии (кроме Community, да). Не говоря уже про мюзиклы (парочка мюзиклов-неформалов вроде Across The Universe или Once не в счет).
Вообще где я
и где мюзиклы?
Тут должна быть песня про жопу. Вот же она! А Вдовин опять был у нас с концертом, спасибо ему.
Если наши издательства не подсуетятся с публикацией его биографии к выходу фильма (если он вообще у нас выйдет), ее когда-нибудь буду переводить я. Правда, надо сначала дочитать, а потом стать переводчиком - делов-то.
Я за всеми этими мафиози совсем забыл, что Бэтмен вообще-то не мышкой укушенный, а летает (ну, полетит лет через 10) на крыльях инновационных материалов и крутых гаджетов. Тут внезапно реальная Грань пошла, с засекреченными экспериментами, поехавшими разочаровавшимися учеными, химическим оружием и нумерованными складами, где улики лежат. А Уэйн Индастриз - вылитая Мэссив Дайнэмик, потерявшая основателя и управляемая подозрительной теткой. При любом затыке в деле недели герои, правда, по-прежнему, чаще к мафии наведываются, но тут главное начать.
Я был тарпаном. Нас был целый табун, и мы неслись по степи, перемахивая через холмы и овраги. Земля пролетала у нас под ногами, и мы были свободны от нее, от земли, и от неба, стынущего над головой, и от скучного долга возвращаться домой, на конюшню. У нас не было дома, у нас ничего не было, чем стоило дорожить на земле. читать дальше Мы неслись между степью и солнцем, испепеляющими друг друга вечным жаром любви, а может быть, ненависти. Мы неслись между двумя огнями, как стрела, пущенная нам вслед, или пуля, летящая нам навстречу. И на закате, когда, изнемогая, солнце и степь склонялись друг к другу, мы одни не чувствовали усталости. Мы ничего общего не имели с мустангами, с этими в прошлом домашними лошадьми, которые отказались ходить в узде, но не смогли отказаться от многих старых привычек. Мы никогда не были домашними. Мы всегда презирали узду, даже если она была из чистого золота. Мой друг Белогрив, который лучше меня разбирался в жизни, не раз говорил: - У послушной скотины сена полные закрома, но ноги ее опутаны толстой веревкой. Желудок у нас один, а ног вон сколько, о чем же мы должны больше думать? И, вместо ответа, Белогрив отрывал от земли свои ноги и уносился в степь, увлекая нас за собой. Белогрив был самым лучшим из нас. Это понимали все, особенно Рыжая Кобылица. Сейчас даже странно об этом вспоминать. Белогрива давно нет, и давно нет Рыжей Кобылицы, и из всех тарпанов остался только я, да и то этому никто не поверит. "Тарпан? - спросят. - А что это такое - тарпан?" Но я был тарпаном! И Рыжая Кобылица - это не выдумка, потому что мы ее любили все, все до одного - до того одного, которого она любила. И, конечно, это был Белогрив. Та ночь застала нас посреди степи, и мы жались друг к другу, стараясь укрыться от зябкого ветра. И тут я увидел, как Рыжая Кобылица подошла к Белогриву и положила ему на спину свою красивую голову. - Холодно? - спросил Белогрив. - Нет, - она сказала и закрыла глаза. - Устала? - спросил Белогрив. - Нет, - сказала Рыжая Кобылица. И вот Белогрив, который так хорошо разбирался в жизни, на этот раз стал в тупик. - Тогда я не понимаю... - сказал он и замолчал. Рыжая Кобылица не отходила от него, и голова ее была у него на спине, и глаза ее были закрыты. Мы все, сколько нас было в табуне, смотрели на них, но никто не решился им помешать. - А если я не могу без тебя... - сказала Рыжая Кобылица. - Глупости, - сказал Белогрив. - Ты просто устала. - Но ты меня любишь? - Нет. Все это глупости. Подумать только, что их давно уже нет - ни Белогрива, ни Рыжей Кобылицы. И какое имеет значение, кто кого любил, если их давно уже нет, если от них ничего не осталось? Но тогда это имело значение. Тогда Рыжая Кобылица сняла голову с его спины и побрела прочь. Она уходила в степь, а мы смотрели ей вслед, и никто не окликнул ее, никто не пошел за нею. Мы смотрели ей вслед и не сразу заметили, что за нею движутся какие-то тени. Они двигались с разных сторон, постепенно смыкаясь вокруг нее. - Волки! - крикнул кто-то из нас, но никто не двинулся с места. Мы смотрели на нее, и сердца наши обливались кровью, потому что все мы ее любили. Все, кроме одного. И вдруг он, этот один, сорвался с места и поскакал по степи. Он бежал так, как умел бежать только он - почти не касаясь земли, распластавши на ветру белую гриву. Там он и погиб - рядом с нею, с той, которую не любил. - Ты меня любишь? - Нет. Все это глупости. Не знаю, быть может, с тех пор нами овладел страх, и нас все чаще настигали пули и стрелы. Мы уже не летели над землей, а прижимались к ней, выбирая места пониже, чтобы не так бросаться в глаза. Но нас все равно находили и все равно убивали. А потом я остался один... Но я был, был тарпаном! Я не знал ни этой конюшни, ни этой телеги, я скакал между степью и солнцем, раскаляясь от зноя и бега и видя впереди только степь... И Белогрив - это вовсе не выдумка, и Рыжая Кобылица - не выдумка, и все мы, сколько нас было, не выдумка, не выдумка! Все-таки когда-то я был тарпаном!
Во как. А то мы что-то расслабились и решили, что хоть с кем-то понятно, чего дальше ждать. Я проникся.
Чтобы не спойлерить, вот вам просто красивая картинка.
- I don't know why I told you. - I do. Welcome to the human race, asshole.
читать дальшеЭтот момент, когда ты перестаешь взрывать подлодки машины и говоришь правду. И другой момент, когда ты готов прочитать Our Mutual Friend и (библиотека, кстати) застрелиться, но слышишь голос кого-то, еще более потерянного, чем ты. И выбираешь то, что столь же страшно, но может кому-то помочь. Эх, Юджин, Юджин, я думал ты честный аутист-гений, а ты... ты просто трус, у которого тем не менее хватило пороха признаться и даже назвать все имена.
Я не понял смысл истории про загадку Самсона. Ну то есть, изначальная аллюзия с волосами ясна, а загадка "из частного опыта" при чем? Или просто еще один момент, когда к Юджину относятся как к другу и его гложет стыд?
Our complexes always give us the most agony and psychic distress when those who have inculcated them die and pass beyond argument... and mercy. When complexes go, they go like dams bursting after torrential rains.
Нашли, как оживить обычно унылый образ ждущей дома девушки ГГ И Кэт-герл что-то вообще не спешит знакомиться с юным Брюсом, а вовсю охмуряет уже не очень юного Джима. Наручники... Весело у них.
И — боже вас сохрани — не читайте до обеда советских газет!
еще совьет!верс Туфель женский, пожалуйста... Размер 42, 43, 45!
3 часа на сюжете и актерах - это очень круто. Почему так не всегда? То есть, спецэффекты, конечно, тоже есть, но их не замечаешь. Я, наверное, еще схожу, чтобы осмыслить. Но в общем это физико-лирический эпик про то, что мы не ходячие айфоны (которые, к слову, прекрасны) и спасать себя в случае чего будем не одной головой.
PS Джульет-и-монитор моменты навсегда Космос - самый далекий остров.
Когда угробил любовь всей жизни, можно завести собачку. Как Риддик в "Риддике". И любить ее так же, как того человека, и так же перегрызть за нее горло. Ну, то есть, последнее это для Риддика, а не для Кэрри, но концепция та же.
спойлерыЭто как финал второго сезона - Эйану дали погулять по травке и помолиться - только целится в него не Квинн из снайперки, а сама Кэрри из системы наведения дронов. И телефонный разговор дали. Только я не понял, из-за чего такая истерика. Она же с самого начала понимала, что он погибнет. Из-за того, что он в конце узнал правду?
Как раз вовремя. Я сегодня начал Готэм. Хороший повод посмотреть старые фильмы, а то я даже не помню, что из них смотрел, а что нет. Персонажей, правда, угадываю. Заставка поначалу делала больно глазам, но к финалу второй серии вошла в гармонию со всем остальным. Есть в Готэме что-то неуловимое от канадских подростковых сериалов времен моего детства. Ностальжи. Ну и сама идея вроде годная - показать, как взрослые каждым своим поступком лепят из этих детишек характеры, которые потом определят судьбу города.