- We live in a free and stable society. While all around us countries are collapsing in poverty, chaos, tyranny. That's no accident. It's not a matter of luck.
- 43 people are dead.
- 43 threats are now gone. There are forces at work today that could easily tear this country apart. Terrible weapons being developed, with us as their target. Who, Agent Hollis, is prepared to do what is necessary to assure our future?Millennium 3x06 Skull and Bones
Written by Chip Johannessen & Ken Horton
Так вышло, что
Homeland я смотрю одновременно с
Millennium - сериалом, на первый взгляд совершенно не похожим на "Родину". Мистический детектив о древней секте, предотвращающей конец света - и политический триллер. Но, когда часто смотришь фантастику, привыкаешь к абстрагированию. А тут и вовсе абстракция уже готовая, в соседнем сериале. Потому что Millennium Group - основанное на глубокой конспирации тайное общество, поставившее целью охрану человечества от "вихрей враждебных" - не что иное, как архетип ЦРУ. Агенты всемирной безопасности, абсолютная цель которых абсолютно оправдывает средства, равно как и неведение охраняемого человечества об этих средствах. Watchmen всея Земли - или всея Америки, неважно - добровольно принявшие на себя бремя ответственности за свой народ, и бремя знания истины, и право творения - не лжи, нет - но эффективного мифа, умиротворяющего народ. "This is who we are". Организация Объединенных Штатов, самые надежные стены с 1947 года.
читать дальше, СПОЙЛЕРЫДевочка с голубем в руках
Everyone's not me
Кэрри. Хрупкая на вид девушка, на плечах которой те самые стены. Умна, красива, целеустремленна и просто... страдает маниакально-депрессивным психозом. Здесь самое время написать "ага, фанатичный служитель культа", но я напишу это чуть позднее. Потому что Кэрри, конечно, не типичный агент ЦРУ, но зато идеально подходит для этой работы. Полная концентрация на задании, готовность 24/7, высокие идеалы, черно-белое восприятие мира (мы-хорошие, абуназиры-плохие) в режиме "маньяк" с лихвой окупают редкие периоды депрессии. Осознание "бремени ответственности" - высокое, готовность оправдывать средства - выше среднего (сказать свидетелю "конечно, будет охрана", когда никакой охраны не будет, нарушить ради дела закон). Можно назвать фанатиком, да. И все-таки... Все-таки именно этот фанатизм чаще выходит боком. Какую-то часть фанатизма надо потерять, выслушивая приказ об убийстве детей, и какая разница, что чужих. Какую-то часть веры в великую миссию стражей безопасности - заменить банальной трусостью. Не за жизни своих детей, нет - за свое высокое местечко, с которого попросят, если этот террорист сейчас сбежит, а потом устроит новое 11 сентября. А громкое слово "призвание" заменить в своей голове на обычное - "работа". За которую платят обычные, как всем, деньги. Большие деньги. В том числе за то, чтобы забывать вымаранные цензурой строчки документов.
У Кэрри пока фанатизм не растерян: что-то, может быть, это самое биполярное расстройство, сохраняет в ней маленькую девочку, трубящую вместе с телевизором good old favorites. Сохраняет веру в свое дело, в свою страну, в своих людей. В того самого человека, который предал все, во что она верит, и все-таки остается "ее" человеком. А значит, его можно хотя понять, если не простить. И хотя бы любить, если не уважать.
Двойной герой
Home improvements
Броди. Бравый морпех, которого послали слишком далеко от родных стен - и оставили слишком надолго. Так что у него было время посмотреть на чужие земли, выучить чужой язык, услышать чужого Бога, полюбить чужого сына. И полюбоваться на родные стены, на их хранителей со стороны. И задуматься. Кто назначил хранителей? Кто дал им право не замечать никого по ту сторону стен? Вообще вычеркнуть все и всех по ту сторону из картины мира своего народа? Сделать так, что Айса не просто убит, не просто умер, но никогда не существовал ни для одного американца, кроме него. Кто охранит его от этих хранителей? Тот, кто не врет. Враг. И пусть очевидно, что враг пользуется твоим состоянием, что у него свои цели и ты лишь средство. Если средство хочет того же, какое ему дело до того, что оно средство?
А дом встречает его как героя. Жмет руки, просит речи и твердит, что жизнь прекрасна. Что чужие земли - дурной сон, который нужно поскорее забыть. Что Айсы - не было. Вот только дурные сны - это то, что снится ему по ночам сейчас, и в них Айса есть. Только в них он остался, заложенный в фундамент очередной стены с нарисованными просторами. И можно взорвать одну эту стену и стать настоящим героем, а можно - героям все можно - самому стать хранителем и перестроить весь дом. И, добравшись до верха, не испугаться однажды - пусть не за погоны, пусть за живого Криса - и не отдать такой же приказ... Остаться героем достаточно долго, чтобы все успеть - и не превратиться в злодея, который вновь поставит интересы национальной безопасности выше чьих-то жизней там, за стеной.
Q without A
Wouldn't it be a relief to stop lying?
Безопасность подразумевает ложь. Правда слишком опасна. Правда, помноженная на идиллистические взгляды о равенстве, демократии и свободе слова, делает из трудных подростков юных террористок. Возможно, два государства могут не быть в состоянии войны только при условии кучи недомолвок и прямых извращений фактов. Возможно, честность вовсе не лучшая политика. Но почему тогда два человека могут достучаться друг до друга только правдой? Почему даже хранителям, прекрасно понимающим необходимость лжи, иногда "хочется рассказать правду, всю эту чертову тонну правды"? Не потому ли, что чем выше стены лжи, тем больший заряд правды копится под их основанием - заряд, который может взорвать кто угодно, а потому лучше взорвать самим? Пока еще не поздно.
PS
A cell with a view
— Я вообще здесь безвылазно сижу, только на работу на завод езжу. Но, может, оно и к лучшему — я вообще-то не большой любитель разъездов.
«И совсем не первый», — подумалось мне, но я все-таки спросил почему.
— Честно? — крепкий, килограммов под 120, мужчина как бы съежился, — Мне страшно. Я даже в соседний Цинциннати боюсь ездить, там очень высокая преступность.
— Но у вас же наверняка есть пистолет?
— Есть. Но в Америке он у всех есть, а за границу его не возьмешь. А даже если бы и можно было, я бы после 11 сентября не поехал. У меня такое впечатление, что нас, американцев, весь мир ненавидит: взрывают, расстреливают, жгут флаги. Так что я лучше здесь, в Москве, посижу, здесь я в своей тарелке.
(Я, Chip Johannessen, приложивший руку к обоим сериалам, Вера Полозкова и "Русский репортер")
@темы:
millennium,
homeland,
за дайры без политики
