Название: Воля твоя
Фандом: The Following
Жанр: джен, ангст
Пейринг: Джейкоб/Пол
Рейтинг: PG-13.
От автора: Спойлеры 1х13. Мой дерьмовый финал. Не вычитано. Я предупредил.
Обычно по поводу нашего обобществленного литературного хозяйства к нам обращаются с вопросами вполне законными, но весьма однообразными: "Как это вы пишете вдвоем?"
Илья Ильф и Евгений Петров – «Золотой теленок»
Илья Ильф и Евгений Петров – «Золотой теленок»
читать дальшеВ сумраке мелькают лучи от фонарей, беспорядочно кружат тени деревьев, вдалеке раздаются резкие голоса. Ближе – голос Райана Харди, упорно призывающий его сдаться. Джейкоб чувствует, как колотится сердце Джоуи – сердце жертвы, которая его боится. Напрасно боится, всегда напрасно – кого он обманывает? Эмму? Джо? Пол был прав с самого начала. Джейкоб бросает пистолет в траву.
- Я сдаюсь! Не стреляйте! Я сдаюсь!
Райан бежит к Джоуи. Джейкоба окружают копы, приказывают лечь. Лицо впечатывается в сырую после дождя землю.
- Не бейте его! – кричит Джоуи рядом. – Он… - на мгновение запинается, - он не самый плохой!
***
- Ты ведь понимаешь, что никакой амнистии не будет? – сказал на допросе Харди.
Джейкоб кивнул. Он и не рассчитывал на это. Тем не менее рассказал все: адрес дома, имена, план эвакуации. Он не мстил, не торговался, просто в какой-то момент стало все равно. Его спрашивали – он отвечал.
- Сотрудничество тебе, конечно, зачтется, - подвел итог Райан. – И еще… Спасибо за Джоуи. Лично от меня.
- У меня одна просьба. Можно? – спросил Джейкоб, когда Райан уже выходил.
***
Суд Джейкоб помнил плохо. Казалось, процесс тянулся целую вечность. На допросах Эмма сказала, что Джейкоб никого не убивал. Так что его обвиняли только в похищении ребенка, участии в преступной группировке… и в убийстве Пола. Свидетели приходили и уходили, объявлялись перерывы, вскрывались новые обстоятельства. Давала показания мать. Харди несколько дней рассказывал о том, как его держали в заложниках. Адвокат требовал психиатрической экспертизы, говорил что-то про состояние аффекта. Кажется, на последнем слове Джейкоб больше плакал, чем говорил. Присяжные признали его невиновным в предумышленном убийстве сообщника. За остальное, со всеми смягчающими обстоятельствами, он получил 8 лет.
В тюрьме было гораздо легче. Ему говорили, когда вставать, когда есть, когда работать или выходить на прогулку. Он вставал, ел, работал, гулял. В свободное время сидел в камере, ничего не делая. На книги даже не смотрел.
Через год к нему пришел Райан. Передал конверт и сообщил, что приговор Эммы приведен в исполнение. Джейкоб кивнул.
Родители навещали дважды. Сразу после приговора приехали мать и отец. Джейкоб сказал, что не хочет их здесь видеть. Через 3 года приезжал только отец. Сказал, что мать умерла – инфаркт – и что им лучше больше не встречаться.
На седьмой год собралась комиссия по досрочному освобождению. Примерное поведение плюс результаты какого-то дурацкого теста, по которым выходило, что он не социопат и готов к жизни в обществе, - и его выпустили. У дверей тюрьмы его никто не встречал. На свободе стояло знойное лето, ветер гонял пыль по шоссе, одинокие машины проезжали, не обращая внимания на голосующего парня. Он сжал в руке вскрытый конверт и пошел к автобусной станции.
***
Небольшое кладбище на окраине города, название которого значилось в конверте, было пустынно и безмятежно. На стандартной табличке – только имя и годы жизни. Джейкоб сидел рядом с могилой, прямо на земле, уже полчаса – просто сидел, не зная, что делать дальше. Весь срок заключения он твердо знал, что придет сюда, как только освободится, но совсем не думал, что потом. Не восстанавливаться же в медицинском в 28 лет.
За кладбищем, на другой стороне дороги, начинались поля, ветер медленно качал стебли кукурузы. Уехать далеко-далеко, наняться сезонным рабочим. Это должно быть нетрудно… Но откуда такие мысли? Джейкоб наморщил лоб. А, точно – Керуак. Эмма считала его и всю его битниковскую братию инфантильными. К черту Эмму, к черту воронов и кладбища. Забыть все, все, кроме Пола. Потому что Пол был прав.
- Ты был прав, слышишь, - произнес Джейкоб, поднявшись на ноги и коснувшись рукой таблички.
Он устроится на какую-нибудь ферму, заработает немного денег, поедет дальше. Это будет нормальная жизнь. Он поднимет глаза вверх и скажет:
- Господи, если ты есть…
- «Если ты есть», как же вы любите эту малодушную присказку – со смешком звучит в его голове голос Эммы. – Если у Бога организована очередь людских просьб, то такие точно принимаются к рассмотрению первыми, да?
Нет. Но он не сможет сказать по-другому.
- Если ты есть, сделай так. Такой финал. Пожалуйста. Я же не самый плохой. Я уже все придумал, но я не напишу его. Напиши его за меня. Я не прошу много, это ведь не счастливый финал…
- Это никакой финал. Просто дерьмовый финал, - наверное, так читал свои лекции Джо. - Выходишь из тюрьмы, разводишь сопли на могиле друга и уезжаешь в закат, собирать кукурузу. Открытый финал, да? Это же не о чем, это исчерпало себя и исчезло вместе с битниками полвека назад.
- Но мне хватит. Только сделай так… Пожалуйста… Будет не моя воля, но твоя… Напиши - ты же сильнее Джо. И я не самый плохой, ведь так?!
За спиной скрипит дверь. Джейкоб оборачивается и вновь попадает в цепкие, озабоченные глаза Эммы.
- Джейкоб, что случилось? Что там было?
- Ты все не так понял, - ответит ему Бог. И расплывется в улыбке, насмешливой, высокомерной – никакой-ты-не-убийца – и лишь чуть-чуть сочувствующей улыбке Пола. Той самой улыбке, которая так искусно прятала понимание, зависть, преклонение. – Это я придумываю для тебя кучу всяких сюжетов. Написать можешь только ты.
- Знаешь, мы скоро умрем, - говорит Джейкоб. И улыбается в ответ. Ему. Ей. И еще Ему, если Он есть. Растерянной, беспомощной, жалкой улыбкой. Улыбкой не самого плохого человека.