Любовь и войнаДавно хотел увидеть этот спектакль, но все совпало только в этом мае, и как совпало! После спектакля актерам дарят розы, перевязанные белыми ленточками - спектакль, получивший в апреле Золотую Маску, резонирует теперь особенно мощно. То, о чем писал Захар Прилепин в 2005-ом, о чем ставил Кирилл Серебренников и играли студенты школы-студии МХАТ в прошлом году, никуда не делось, оно меняется, продолжается, расширяется. И пусть у тех детей, что оккупают родной город сейчас, мамы не работают за копейки ночные смены в больницах, пусть в руках у них не револьверы, а айпады, пусть самый страшный "ментовской произвол", что им удалось испытать - ночь в ОВД в компании Собчак, а не полиэтиленовый пакет на голове - они такие же. Они хотят любить и воевать, как в кино, как в книжках, в том же "Санькя" - чтобы рядом плечо друга, верящего в те же идеи, чтобы правда на твоей стороне, чтобы было, за что себя уважать. И за что умирать, да - хоть об этом никто не скажет, и никто не хочет, и никто не верит, что это возможно.
читать дальшеМама, не плачь
Только вот Гриша Жилин вряд ли читал много умных книжек. А если и читал, не этого привело его в "революцию" - конечно, в кавычках, никто же не произнесет это слово всерьез, право же, смешно. Провинциальный городок, неблагополучный район, бедная семья (отец - историк, мать - медсестра). Детям просто хочется показать клыки, это просто такие гопники, якобы идейные. Отморозки, что с ними сделаешь? Да и условия еще ничего не решают - многих такое происхождение только стимулирует, они хорошо учатся, поступают в университеты, находят хорошую работу или открывают бизнес - и маме больше не нужно работать в новый год, чтобы купить чаду новые кроссовки. Это все возможно, даже в этой стране - нужно просто много стараться, а не бухать водку с друзьями по подворотням и не горланить на площадях про эту вашу революцию.
Но нет, не только в подростковых комплексах дело. И не в лени, не в слабости характера. Ну, выучится он, зарабатывать приличные деньги начнет, родных обеспечит. А мамина подруга, которой не так повезло с сыном, так и будет копейки считать. А отец уже не дождется маленького капиталистического счастья сына - лежит он уже в родной земле, спился от современной истории России. И деревенька, малая родина его, где мальчишкой все лето бегал, окончательно вымрет к тому времени... И он так не может. То ли воспитали так, то ли действительно книжки хорошие попадались, то ли гроб отца нельзя потаскать на себе через вьюжные просторы "этой страны" и жить дальше, как ни в чем не бывало. Но только когда пришло время выбирать - инженером становиться или революционером... Не пришло такое время просто, не было его у Гриши, и все тут. Потому что "Неправда, Лева, когда говорят, что жизнь – это всегда выбор. Все истинное само понятие выбора отрицает. Если у тебя любовь, скажем, к женщине, у тебя уже нет выбора. Или она, или ничего. И если у тебя Родина... Здесь так же..."
У кого-то мать, у кого-то брат, у кого-то - фронтовой товарищ - это не объяснишь общими словами, не подведешь под один знаменатель, у каждого своя история. Но вот они здесь, на площади, в оцеплении ОМОНа ("эта акция незаконна, пожалуйста, расходитесь" - объявляют в мегафон "омоновцы", пока зрители занимают свои места). Вот они: несостоявшиеся врачи, инженеры, учителя, бизнесмены - сначала тихо, потом все громче и громче декламируют "ре-во-лю-ци-я". Они, наивные, хотят счастья для всех в мире победившего индивидуализма. Они обречены с самого начала, но искренне верят, что победят.
Сейчас я вам устрою Брестскую крепость
Отморозки кричат на нас матом, хлещут водку, дерутся с ментами, дышат нам в лицо перегаром, молодостью, злобой, любовью, болью и непонятной, но прекрасной мечтой. И мы морщимся, потому что они лучше нас, честнее нас, а мы ничем, ничем не можем им помочь. И они сами никому, кажется, не могут помочь, но это ничего не меняет. А финале они направят на нас автоматы, и будут вглядываться в наши лица, и с восторженным испугом шептать "ух ты, танки..." Потому что мы отдали приказ, когда-то, неформально и неявно, чтобы наши дети с самыми горячими сердцами оказались вне закона, оказались не нужны обществу, власти, Родине. Они готовы к подвигу, но жажда подвига не окупается, а следовательно, учат нас, не будет сохранена социально-экономическим отбором. Ведь в нем выживает не сильнейший, нет - выживает всегда приспособившийся. Только вот идеи - не гены, и со смертью носителя они не погибают. Идеи отбираются по своим законам, высекаются на камнях, проникают в почву, растворяются в воздухе - и ждут своего часа.